«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том I. СССР до 1953 года - Эдуард Камоцкий
В любом деле надо знать меру. Человек покорил тигра и заставил его работать на арене цирка. Человек заставил собаку служить и выступать на арене цирка. Человек сам для себя выбрал себе профессию артиста цирка. Но корова не покоренный дикий зверь, не слуга и не человек, она кормилица человека. Она, как мать, выкармливает человека молоком. Не зря открытые природе индусы почитают корову священной.
Были мы с папой на авиационном празднике на Кегостове – это остров на Двине, где был знаменитый полярный аэродром. На остров мы приплыли на моторной лодке. В тридцатых годах появились на реках моторные лодки. Это были деревянные, как вёсельные, лодки, в центре которых устанавливался мотор. Были распространены моторы мощностью 3 или 5 лошадиных сил (Л-3 и Л-5 соответственно). Вал выводился за корму через киль. Моторы были низкооборотные с приводом винта напрямую с коленчатого вала без редуктора. Скорость таких лодок была около 10 км/час. Вёсельные лодки остались в спорте и служебные – у бакенщиков и на пароходах. Алюминиевые лодки с подвесными моторами появились у нас во второй половине века.
В Архангельске деревянные моторные лодки имели каюту – сказывался север. Каюта для сидения была на носу, до мотора. Рулевой сидел на корме. Мотор тук, тук и мы переплыли Двину.
Устроители праздника на аэродроме поставили трибуну, на которой были вывезенные из Испании дети, и произносили с трибуны речи.
По краям поля разместилось множество торговых точек, а на поле разместились такие же, как мы «гости». Аэродромы в те годы были грунтовые. Пили, пели, закусывали, а им (нам) показывали своё мастерство летчики и парашютисты, которые прыгали на поле и в воду.
Свободное от учебы время я большей частью проводил у папы на работе, или на улице с друзьями, которые жили в соседних с моргом домах. Летом, конечно, на реке Кузнечихе. Берега для купания там не было. Прямо у берега стояли плоты, и мы купались сразу на большой глубине между плотами. Я уже мог проплыть какое-то расстояние. Пытались мы и рыбачить. Из волос конских хвостов связывали лески, поплавки делали из птичьего пера, а крючки покупные.
Лето было жаркое, мы весь день повсюду бегали в трусах. Стою как-то в большой очереди в магазине за треской; жарко; побежал, искупался, и опять в очередь. Мимоходом видел на плотах свежего утопленника, у которого врач, чтобы узнать, есть ли надежда его откачать, ножницами надрезал кожу на руке – кровь не появилась, значит уже покойник. В городе была дизентерия. Папа считал, что от морса, – это подслащенный клюквенный негазированный напиток. Папа договорился с ближайшим пивным ларьком, что мне будут продавать пиво, а мне категорически запретил покупать морс – только пиво. Маленькими кружками по 250 мл. Когда начались занятия в школе, моя жизнь стала идти по очень строгому расписанию. После занятий обед у папы, потом игры или на улице с друзьями, или в непогоду у папы в морге, разумеется, один. Игрушками были мои фантазии, например, цоколь со стеклянным стерженьком от разбитой электрической лампочки, катушки и прочее в этом же духе. Все это воевало, ехало, стреляло, летало и плыло. Однажды папа чуть не купил мне настоящую игрушку. Это была действующая модель паровоза длиной сантиметров 17. На паровозе был медный котёл, в который заливалась вода и топка, в которую ставилась свечка. Роль золотника выполнял сам цилиндр, который качался вместе с шатуном. Поршень, скрепленный с шатуном, как одно целое, толкал через шарнир спицу колеса. Качаясь, цилиндр соединялся то с котлом, то с атмосферой через отверстия в плоскости, к которой он прилегал своей плоскостью, выполненной на наружном обводе цилиндра. Т. е. цилиндром цилиндр был только внутри, где ходил поршень. Пока мне и папе показывали игрушку, я успел понять, как этот паровоз работает.
Можно ли сейчас представить какую либо МАМУ, разрешившую играть дома в игрушку имеющую топку, в которой горит огонь, и паровой котел, в котором кипит вода? А вдруг!
Раньше при всех (почти) больших школах были спортивные площадки, на которых были «Гигантские шаги». Уже после войны где-то в СССР, движущуюся часть этого сооружения заело и погиб ученик, и нет теперь нигде этого спортивно-игрового снаряда. Растят теперь из детей «пай мальчиков» – как бы чего не случилось. Теперь мальчики и девочки читают книжки как совокупляются подростки, смотрят красивые эротические фильмы и бьют лежащего ногами – и мальчики и девочки. Мир изменился по законам развития общества – к лучшему? НЕ ЗНАЮ. Но в древнем Шумере (3000 лет до н. э.) на глиняных табличках писали, что молодежь пошла не та, и мир катится к пропасти, а он жив. Впрочем, Шумера и не стало. Подумайте – кто кому должен диктовать: молодежь старикам, или старики молодежи?
Когда в снабжении магазинов продуктами стали появляться нерегулярности, я обходил и объезжал хорошие магазины в поисках масла, корейки, уток, еще чего-то такого. Брал я помногу – не по 100 гр., а килограммами, утку целиком, гуся – сколько «давали» (обычно половину птицы). Кассирши скоро меня приметили и предупреждали о том, что они ожидают. Так что я приходил с добычей, хотя и приходилось стоять в очередях. Но при любых обстоятельствах в 5 часов вечера я должен был сесть за уроки.
Я заходил в аудиторию, зажигал настольную лампу с зелёным абажуром и занимался, часто при этом, замечая, что я смотрю в тёмное окно и фантазирую. Заметив это, вновь принимался за домашнюю работу. Плохо шёл русский письменный. Он всегда у меня плохо шёл – так и идёт. На вопрос: «Какой язык знаете?» я могу ответить только так: «Русский со словарём» и сейчас словарь передо мной на столе, но беда в том, что я не знаю, в написании какого слова я не уверен.
А тогда я брал мел и в этой же аудитории подходил к доске и писал мелом все слова, которые меня окружали. Все слова, которые видны были в окне и которые приходили в голову. Проверяла какая-либо лаборантка – все слова были написаны верно, но как только дело доходило до диктовки или до изложения – выше тройки я не поднимался.
Регулярные занятия принесли свои плоды. Я осмыслил то, что мы проходили в школе, и экзамены сдал на пятёрки (кроме русского, разумеется). С тех пор я так и продолжал учиться в школе, в техникуме и институте в основном на пятёрки и на четвёрки.
А сочинения? Помню своё первое сочинение. Это было, наверное, классе в третьем. Надо было дома написать сочинение о том, как мы провели летние каникулы. Я был очарован природой, и мне хотелось передать прелесть пения птиц, пытаясь буквами повторить те звуки, которые издают птицы. Не получилось. Я сам видел неудачу. В последующем, при том количестве ошибок, которое в моем сочинении обнаруживал преподаватель, я не выходил за пределы тройки независимо от содержания
Зимой ходил в кружок моделирования при морском клубе. Клеил корпус яхты. На Первомайском параде шёл в колоне юных моряков в первом ряду в качестве барабанщика. Папа стоял в толпе, вытянувшейся вдоль улицы, по которой шла колона. Приближалось время отъезда. Мне очень не хотелось уезжать от этой вольной жизни, даже не вольной, а как раз очень даже регламентированной, но вполне самостоятельной и, главное, достойной, не унижаемой жизни.
Со слезами убеждал отца, что я могу прожить на 5р. в неделю. Он предложил: «Попробуй». Что я ел, не помню, помню только, что купил камбалу и держал её в полулитровой банке со льдом.
Экзамены в школе сданы. Лето в разгаре. Написал домой, чтобы не встречали.
Приехал, разулся, разделся до трусов, и началось босоногое лахтинское лето.
Игры. Кинотеатры. Улицы. Электричество
Жизнь в пригороде накладывает своеобразный отпечаток на быт. В центре Лахты, в канаве вдоль шоссе можно было набрать горсть свинушек и я иногда на завтрак, сбегав за свинушками, сам себе и жарил их с картошкой. До сих пор люблю не отдельно сжаренные грибы, а грибы, сжаренные вместе с картошкой
«Гуляли» мы на «улице» в основном по-деревенски. Зимой санки,
